Но Змей родится снова? [Убить Змея] - Валерий Вайнин

– Дашка! – прикрикнул Глеб. – Похоже, твоего отца убила та же рука, что и Ольгу! Только способы разные!

Даша будто прикусила язык. И после паузы уточнила:

– Думаешь, из-за этой темы… связанной со списком?

– Не ходи к гадалке.

– А маму?.. Просто за компанию, да?

Глеб молча вздохнул.

Даша тихо спросила:

– А мы отыщем доказательства? Ведь прежде чем кого-то обвинять…

– Я никого не собираюсь обвинять, – резко проговорил Глеб. – Я должен их найти и стереть в порошок. Эти силы, родная, не подлежат суду.

После продолжительного молчания Даша сказала:

– Ты уже в третий раз называешь меня “родная”. За это я поверю тебе без объяснений.

Глеб посмотрел на нее с грустью.

– И все же объясниться с тобой мне придется. Очень скоро. Во-первых, я обещал. А во-вторых… кажется, у меня уже нет выбора. – Ведя машину, Глеб напряженно вглядывался в пургу. – Мы оказались нечаянно в одном клубке. И должен тебе признаться, без этого пресловутого списка я б долго еще тыкался, как слепой щенок.

Оставшийся путь они проехали молча. Даша, как только они переступили порог ее квартиры, бросилась листать записную книжку.

– Ага, вот он: Малхасянц Виктор, – обрадовалась она и набрала номер. – Не подходит. Будем названивать каждые пятнадцать минут. А пока – давай кофейку.

Глеб со вздохом снял куртку. Они выпили кофе и позвонили еще раз. Трубку никто не поднял.

– Ладно, – Глеб направился в прихожую, – из дома дозвонюсь.

– Нет уж, звони отсюда, – остановила его Даша. – Я займусь своим чертовым переводом, а ты виси на телефоне.

– А я не помешаю?

– Когда помешаешь, я тебе обязательно скажу.

Водрузив на нос очки, Даша села за компьютер. А Глеб устроился на тахте и через короткие интервалы времени стал набирать номер любовника убитой журналистки. По-прежнему никто не отзывался.

– Может, он куда уехал? – предположил Глеб.

– Вряд ли, – Даша прикрыла рукой зевок. – Что-то на меня и кофе не подействовал. Этот перевод меня доконает… Хочешь, отдам тебе Ольгин список? Пусть у тебя хранится.

– Спасибо, я и так все запомнил.

– Как это? Там ведь еще и телефоны.

Глеб улыбнулся. Улыбка получилась виноватой.

– Хоть целая телефонная книга. Мне достаточно взглянуть.

– Ну-у? – изумилась Даша. – Тогда тебе как шпиону… – она вновь зевнула, – как шпиону цены просто нет. Слушай, прилягу-ка я на полчасика, а? Дозванивайся пока, ладно?

Глеб кивнул с готовностью:

– Конечно, приляг.

– Только разбуди меня: за этой гадостью мне всю ночь сидеть. И завтра, и послезавтра… О Господи!

Прямо в одежде Даша прилегла в другой комнате на кровать, и Глеб укрыл ее снятым с тахты пледом. Затем еще разок набрал номер Виктора Малхасянца. И вновь безрезультатно.

Глеб взял с Дашиного стола шестьдесят страниц английского текста и присел на тахту. Пачка листов, которую он держал в руках, являлась технической документацией на американское медоборудование “сэконд хэнд”. Действительно, о Господи!.. Глеб быстро проглядел каждую страничку и через пятнадцать минут положил рукопись на место. Затем вновь набрал тот же номер. На сей раз отозвался приятный мужской баритон.

– Добрый вечер. Это Виктор? – произнес Глеб, понизив голос, чтобы не разбудить Дашу.

– Да. И что отсюда следует? – насторожился баритон. Глеб представился корреспондентом “Известий”, ведущим журналистское расследование убийства Самарской. Версия милиции, заявил Глеб, не выдерживает критики, поэтому было бы неплохо получить от вас кое-какую информацию…

– Кто вам дал мой телефон? – перебил Малхасянц.

– Редактор “Вечернего курьера”, – соврал Глеб. Последовала пауза.

– Вряд ли я смогу быть вам полезен! – Баритон в трубке звучал теперь столь резко, что напоминал воронье карканье. Бой-френд покойной журналистки намеревался, очевидно, оборвать разговор.

– Этот список Ольга получила от вас? – наугад выпалил Глеб.

И вновь последовала пауза.

– Как вы узнали? – спросил Виктор. – Впрочем, плевать. Скажу вам три вещи…

– Не могли бы мы сейчас встретиться? – перебил Глеб.

– Зачем? То, что я хочу сказать, я скажу и так. Первое. Я вел наружное наблюдение за… – Виктор запнулся, – за одним из московских авторитетов и обнаружил его в очень странной компании. Странной даже по нашим милицейским меркам. Но, как вскоре выяснилось, к делу, которым я занимался, эти люди отношения не имели. Только поэтому я показал список Оле… откровенно говоря, как некий курьез. До сих пор недоумеваю, с чего она вдруг так загорелась. Второе…

– Ваша речь не похожа на речь мента, – не сдержал удивления Глеб.

– У меня, господин журналист, все же университетское образование. Но не будем отвлекаться. Второе. Через три дня после того, как я показал Ольге список, меня уволили с формулировкой “служебная халатность”. И наконец, третье – самое главное…

Глеб вновь перебил:

– Виктор, нас слушают.

– Да хрен с ними! – в сердцах воскликнул бывший капитан уголовного розыска. – Но вы-то… Откуда вам это известно?

– Послушайте, – уклонился от ответа Глеб, – давайте я к вам сейчас приеду. Более двадцати минут я у вас не отниму, зато обязательно раскручу это дело.

– Как бы вам рога не обломали. – Голос капитана заметно потеплел, и, продиктовав адрес, он положил трубку.

Глеб черкнул на листке несколько слов Даше, сдернул куртку с вешалки и выбежал из квартиры.

При звуке захлопнувшейся двери Даша вздрогнула и проснулась. Сбросив с себя плед, она кинулась в соседнюю комнату, где вместо Глеба обнаружила записку: “Встречаюсь с Малхасянцем. Позвоню из дома”.

– Вот засранец! – притопнула ногой Даша и принялась вышагивать из угла в угол.

Затем, немного успокоившись, она вздохнула и села за работу. Но при взгляде на дисплей компьютера она в изумлении протерла глаза: на экране был набран перевод первой страницы американской техдокументации. “Приятный пустячок! – улыбнулась Даша. – А как там дальше?” И, затаив дыхание, она стала наблюдать, как на дисплее промелькнули все шестьдесят страниц свежепереведенного текста. И под всем этим располагалась скромная приписка: “Не трудись проверять: точно как в аптеке”.

Несмотря на темень и снегопад, возле дома, где проживал Малхасянц, толпился народ. У Глеба возникло нехорошее предчувствие. Он подошел и пробился сквозь круговую стенку людей. В центре круга лежало распластанное окровавленное тело, рядом с которым и снег был в кровавых пятнах. Пожилая женщина в пуховом платке солидно и уважительно кого-то информировала:

– С десятого сиганул. Непьющий, из сорок второй…